Моя вторая мама

Публикация в газете «Кузбасс» о судьбе аргентинца помогла найти его близких в Кемеровской области.

… О Феликсе Рощупкине из Буэнос-Айреса мы рассказали в статье «Не втоптать!». Напомним краткое содержание. Бывший прокопчанин в начале 1990-х на русском судне у южного берега Аргентины пережил настоящую катастрофу. Рыболовецкий корабль из-за финансовых и юридических споров, простояв несколько месяцев на мели, был в конце концов продан, экипаж выброшен на аргентинский берег. «Это была подлость и безразличие к судьбам мелких людей», – рассказывал «Кузбассу» Феликс.

Судовой доктор Рощупкин, как и рыбаки, «кинутые» тогда на далекой чужбине, за океаном, без денег, без языка, с болью за семьи, оставшиеся в круто менявшейся постсоветской России с задержками зарплат, выживал в Аргентине как мог.

Он брался за любую работу в порту. Его спасла профессия врача и стихи, которые пишет всю жизнь.

Ему помогли, платя за медицинскую практику и за беседы на ностальгическом чистом русском, старые русские эмигранты еще «исхода» эпохи Октябрьской революции 1917-го, уже забывающие язык. Они стали друзьями. С годами – даже родными людьми…

И он выдержал удары судьбы, заработал (помощником врача в аргентинском госпитале в 1994-м, потом врачом, окончив в Буэнос-Айресе университет и подтвердив русский медицинский диплом), забрал в Аргентину жену, детей, принял аргентинское гражданство.

И, казалось, в жизни, о которой впору снимать русско-аргентинский телесериал, всё устоялось. Но Родина стала все чаще сниться по ночам. Прокопьевское детство, улочка 2-я Соловьевка, последний приезд на родину в конце 1970-х стали вспоминаться и вовсе необыкновенными и простыми стихами.

Со счастливыми и щемящими нотками. Они же написаны о том времени, когда все еще были живы – все, все! Мама Галина Федоровна. Отчим Владимир Петрович Морозов. Отец Федор Федорович, военный, погиб, когда Феликсу было полгода.

Вспоминались родные места с любовью и горечью, потому что на 2-й Соловьевке, как писалось в соцсетях, давно уж пустырь и «... нечего сегодня вспоминать».

И, значит, некому о тебе так же в ответ подумать – с такой же любовью и нежностью…

Оказалось, есть!

Соседка, мамина подруга Валентина, купив нашу газету и всмотревшись в фотографию аргентинца, заплакав от радости, позвонила в редакцию.

«Сынок!»

– Разве так бывает?! – волнуясь, кричала 81-летняя Валентина Павловна в трубку. – Я так рада! Весточка от Феликса пришла! И ведь как я ее получила? Два года газет не покупала и не читала. Муж тяжело заболел, потом умер. И вот год как я его похоронила. И вот иду мимо газетного киоска и – притянуло. Подошла, прошу: «Что-нибудь для души, пожалуйста». Мне говорят: возьмите это. Причем, киоск получает всего один экземпляр вашей газеты. И он достается именно мне. А дома газету прочитала и – бегом назад к тому киоску, плачу, кланяюсь. Рассказала продавщице, и мы уже обе с ней уревелись… Феликс, сынок, это тетя Валя, передайте ему это из редакции, пожалуйста…

… Морозовы и Файзулины (пояснила, немного успокоившись, потом, при встрече, Валентина Павловна) подружились еще в молодости.

– Нам участки для строительства домов нарезали рядом, в поселке за шахтой Калинина. Моему мужу Коле («Феликс, вы, дети, его дядей Назыфом звали») был всего 21 год. А Морозов был постарше. И Владимир Петрович Морозов советами моему Назыфу помогал. И вообще строиться мы друг другу помогали… Галина Федоровна вела в школе уроки французского. Ее муж вел труды для мальчиков. И он на станке сделал наличники на окна себе и нам, – вспоминает Валентина Павловна. – Мы много лет прожили рядом, праздники вместе отмечали, пели, Галина Федоровна шила хорошо и моему сыну костюмы новогодние шила… А когда Морозовы сгорели (Феликс уже в Новосибирске учился), то они все лето жили у нас и ремонтировали свой дом после пожара. Галина Федоровна и Владимир Петрович какое-то время даже в одном спальном мешке тогда у нас на полу спали…

А когда оба сына Морозовых выросли, разъехались, Галина Федоровна с мужем продали дом, поехали жить в Анапу. Уезжая, она подарила Вале фотографии, подписав: «Любимой соседке в знак великой дружбы…» И свою чугунную жаровню.

– Я в ней маринованную курицу с луком, картовочкой готовлю с тех пор столько лет, – говорит Валентина Павловна. – У Морозовых было такое любимое семейное блюдо. И у нас любимым семейным стало.

…Мама Феликса позже, уже с внучкой, приезжала на незабываемую и для нее 2-ю Соловьевку и жила с внучкой у Валентины. И мама Феликса рассказывала историю семьи, показывала дом, любимые места…

– А потом связь с Галиной Федоровной с годами прервалась… Пришло известие, что Галина Федоровна с мужем умерли один за другим. И в 2010-м, когда шахта сносила наши дома из-за подработок, опасности обвалов, я проводила, простилась и с нашим, и с морозовским домом, – говорит Валентина Павловна. – Феликс, сынок, я тебе расскажу, как было. Ваш дом сносили первым. Трактор подошел, как за угол вот так зацепил, чтоб дом ломать. А дом ваш как живой! Вот так вот сопротивляется, трясется (Валентина Павловна встает, напрягается, сжимает кулаки. – Ред.), не хочет, чтоб его сносили. У меня – слезы… А трактор снова. Отошел и снова. Теперь за угол, где спальня родителей твоих была, зацепил, угол поломал, и по крыше начало сыпаться…И так снесли, закопали сначала ваш, потом наш дом… Феликс, сынок, приезжай в гости, пока я живая, я так хочу поцеловать тебя и столько всего рассказать…

PS. Мы перешлем фотографии, хранимые Валентиной Павловной, и ее сердечное приглашение в Аргентину Феликсу. И она будет ждать гостей.

Тем временем

Назвать улицу именем гения!

Евгения Михайловича Раводина – учителя физики школы N2 – в Прокопьевске помнят до сих пор. Из-за неизлечимой болезни с детства ходил с трудом, на костылях. Но поблажек себе не делал. Никогда не сдавался. А в свой школьный предмет был влюблен так, что мальчишки с умными глазами ходили за ним по пятам. И, занимаясь с любимым учителем, поступали в знаменитую на всю страну физико-математическую школу в Академгородке в Новосибирске.

– Умение научить дано не каждому, а умение пробудить желание учиться – еще реже, – вспоминает о Раводине ученик, 65-летний Феликс Рощупкин, он был в числе первых, подготовленных Раводиным, поступивших в ФМШ из Прокопьевска и окончивших ее с успехом.– Главным для Евгения Михайловича была наша успешность в жизни не за счет связей и лавирования, а за свой труд.

И не важно, что прошли годы и что многое в стране изменилось. Духовная связь с Учителем согрела учеников на годы. Она даже стала еще сильнее… И они, старые выпускники этой кузбасской школы, разлетевшиеся по миру, много лет рассказывающие детям и внукам о дорогом сердцу учителе физики, просят сейчас город назвать улицу именем Раводина!

– У каждого народа – свои герои. Герои среди нас, – пишет Рощупкин из Буэнос-Айреса о Раводине и о мечте иметь в Прокопьевске улицу в честь Раводина…

Кстати, в Аргентине учителя Раводина и его огромную любовь к делу, и его силу духа, и твердость в решении самых сложных задач тоже знают, и не только семья Рощупкина.

– Несколько дней назад прошел Международный турнир по адаптированному теннису. Выиграл аргентинец Густаво Мартинез. «Ну и что?» – скажете вы… Так вот… Густаво с 9 лет прикован к инвалидной коляске. Когда Густаво был еще подростком, я в «Центре реабилитации Виценте Лопез», помогая ему делать упражнения под водой в бассейне, рассказал про своего учителя Евгения Раводина (Еухенио по-испански), – пояснил «Кузбассу» Феликс. – А теперь Густаво – первая ракетка в Аргентине и четвертая ракетка в мире в адаптированном теннисе! После возвращения из Голландии я случайно встретил Густаво. Он поднял вверх палец правой руки и воскликнул вместо привычного приветствия: «Еухенио эс ун хенио!» Что значит: «Евгений – гений!» Думаю, что комментарии излишни…

Вы можете оставить комментарий к этому материалуhttps://mediakuzbass.ru/newspapers/98680.html