Войти на сайтПоследние новости:
Кузбассовец загнал на хранение свой мотоцикл в подъезд жилого дома
В Мысках к 300-летию Кузбасса отремонтировали спортивно-оздоровительный комплекс
Мэр Белова заработал за год почти в девять раз меньше жены
Мэр Кемерова поздравил с 8 Марта коллектив больницы, где проходит лечение
В Кузбассе две женщины тайком вынесли из квартиры 83-летней пенсионерки холодильник
Как сообщает художник-постановщик спектакля Ксения Перетрухина, принять участие в проекте ей предложили еще при жизни Яблонской. Директор Прокопьевского драматического театра им. Ленинского комсомола Людмила Купцова позвала в художественные руководители столичного режиссера, лауреата «Золотой маски» Марата Гацалова, который и потянул за собой представителей «новой драмы» в шахтерский город.
Работа над спектаклем заняла полтора месяца. Режиссером был Руслан Маликов, москвич, сделавший ряд постановок в театре «Практика» и ставший одним из соавторов сериала «Школа», из столицы приехал и художник по костюмам Алексей Лобанов, однако играли в спектакле исключительно местные актеры. Главный герой пьесы Яблонской, Геннадий Цаплев, считает себя римским центурионом и требует, чтобы жена его звала Гнеем Сервилием Сципионом. Жену герой зовет Цинтией, сына — Октавием. В реальной жизни Цаплев вернулся с войны, ничего с тех пор, кроме как убивать не умеет, сидит дома и не работает. Жена предлагает ему устроиться ассенизатором. «Метафора в пьесе достаточно простая: иррациональное в человеке — оно неубиваемо; есть рот и ложка, а есть, как говорит Вырыпаев, что-то еще. Невозможно исчерпать все только бытом», — прокомментировала Перетрухина. Зрителей решено было рассадить на сцене, где «островками», как выразилась художница, расставили самую обычную хрущевскую мебель — кровати, стулья, столы. Всего получилось 18 «островков», под каждым положили ковер, сверху — на той же высоте, что и в хрущевках — повесили обычные домашние люстры. Как объяснила Перетрухина, «задача была — чтобы люди почувствовали театр как близкое себе пространство. Это шок — сидеть в театре на кровати и пить чай. Тогда это имеет отношение к реальной жизни, а не к какому-то периодическому прикладыванию к телу официальной культуры». И вот со сцены, разделенной на хрущевские «островки», зрители смотрели в ампирный зал с гигантской хрустальной люстрой, куда был перенесен античный план действия. Спектакль, по словам Перетрухиной, включен в репертуар прокопьевского театра и будет идти там регулярно. Художница допускает, что его можно было бы показать и в Москве — например, на фестивале «Золотая маска», — если удастся разрешить ряд проблем. «Античные сцены играются при факелах, и это невероятно красиво», — объяснила Перетрухина, признав, что живой огонь вряд ли удастся использовать для показов в столице.
Как сообщает художник-постановщик спектакля Ксения Перетрухина, принять участие в проекте ей предложили еще при жизни Яблонской. Директор Прокопьевского драматического театра им. Ленинского комсомола Людмила Купцова позвала в художественные руководители столичного режиссера, лауреата «Золотой маски» Марата Гацалова, который и потянул за собой представителей «новой драмы» в шахтерский город.
Работа над спектаклем заняла полтора месяца. Режиссером был Руслан Маликов, москвич, сделавший ряд постановок в театре «Практика» и ставший одним из соавторов сериала «Школа», из столицы приехал и художник по костюмам Алексей Лобанов, однако играли в спектакле исключительно местные актеры.
Главный герой пьесы Яблонской, Геннадий Цаплев, считает себя римским центурионом и требует, чтобы жена его звала Гнеем Сервилием Сципионом. Жену герой зовет Цинтией, сына — Октавием. В реальной жизни Цаплев вернулся с войны, ничего с тех пор, кроме как убивать не умеет, сидит дома и не работает. Жена предлагает ему устроиться ассенизатором.
«Метафора в пьесе достаточно простая: иррациональное в человеке — оно неубиваемо; есть рот и ложка, а есть, как говорит Вырыпаев, что-то еще. Невозможно исчерпать все только бытом», — прокомментировала Перетрухина.
Зрителей решено было рассадить на сцене, где «островками», как выразилась художница, расставили самую обычную хрущевскую мебель — кровати, стулья, столы. Всего получилось 18 «островков», под каждым положили ковер, сверху — на той же высоте, что и в хрущевках — повесили обычные домашние люстры.
Как объяснила Перетрухина, «задача была — чтобы люди почувствовали театр как близкое себе пространство. Это шок — сидеть в театре на кровати и пить чай. Тогда это имеет отношение к реальной жизни, а не к какому-то периодическому прикладыванию к телу официальной культуры».
И вот со сцены, разделенной на хрущевские «островки», зрители смотрели в ампирный зал с гигантской хрустальной люстрой, куда был перенесен античный план действия.
Спектакль, по словам Перетрухиной, включен в репертуар прокопьевского театра и будет идти там регулярно. Художница допускает, что его можно было бы показать и в Москве — например, на фестивале «Золотая маска», — если удастся разрешить ряд проблем. «Античные сцены играются при факелах, и это невероятно красиво», — объяснила Перетрухина, признав, что живой огонь вряд ли удастся использовать для показов в столице.