Коррупция через века

На днях был вынесен приговор в отношении бывшего замглавы администрации Крапивинского района. Сообщается, что он признан виновным в получении взятки, совершенной с вымогательством и в крупном размере. Приговор суда — семь лет отсидки, крупный штраф и три года запрета на исполнение государственных обязанностей.

Количество пойманных на «хабаре» и «репрессированных» чиновников в Кемеровской области перевалило в рамках проводимой антикоррупционной кампании за полтора десятка лиц. И это, похоже, не предел. Перед соблазном конвертировать власть в хрустящие банкноты некоторые морально не твёрдые господа-товарищи не в силах.

История коррупции в России начинается издавна.

Всезнающая Википедия адресует нас к Двинской уставной грамоте XIV века: «А самосуда четыре рубли; а самосуд, то: кто изымав татя с поличным, а посул собе возмет, а наместники доведаются по заповеди, ино то самосуд; а опрочь того самосуда нет».

Можно догадаться, что речь тут о запрете наместнику, то бишь государственному чиновнику, отпускать вора за взятку. Ну, а коли существовал запрет, то существовала и сама взятка во всём её многообразии.

Впрочем, некоторые действия должностных лиц старой России, которые ныне потянули бы за собой реальный тюремный срок, не считались коррупционными деяниями. Дело в том, что тогда существовало понятие «кормления»: чиновнику определялась некая волость, которая в ответ на осуществление им государственных полномочий обязана была в буквальном смысле «кормить» его, то есть поставлять продукты питания, фураж для лошадей. Причём не только его самого, но и круг ближних «кормных» людей, куда включались члены семьи и те лица, которых по-сегодняшнему следует называть «аппарат»: всяческие мытники и делопроизводители, в том числе военные люди.

Формально «корм» не мог превышать разумных норм, но кто ж их придерживался.

Порой мздоимство достигало невероятных масштабов. И наказания при этом были зверскими. Труп сибирского наместника князя Матвея Гагарина, разъезжавшего по Питеру в карете с золотыми колёсами, император Пётр после пыток велел повесить на городской площади, и тело висело там несколько месяцев.

В назидание, которому никто не внял — «хабарство» продолжалось в течение всей истории Российской империи. А потом и СССР.

При этом коррупция была распространена в самих карательных органах. Изобретатель советского ГУЛАГа Генрих Ягода после себя оставил многостраничную опись имущества, где есть всё на свете: от женского белья до кожаных пальто и от дорогого оружия до порнографических открыток.

В период Великой Отечественной войны высший генералитет вовсю забавлялся вывозкой трофеев из побеждённой Германии. Однажды товарищ Сталин разгневался, и многие важные командиры поплатились. В том числе правая рука Сталина министр государственной безопасности Абакумов.

Провинциалы вели себя скромнее, но тоже вовсю тянулись за начальством. В Кемеровской области чекисты ухитрялись воровать даже из партийной кассы.

Парторг управления МГБ Емельянов в 1947–1949 годах с помощью подделки документов присвоил и растратил 63 тысячи рублей партийных взносов. Другой парторг, из смежного ведомства, его фамилия Холоденин был исключён из ВКП(б) — коммунист пропил около четырёх тысяч партвзносов. А партийный функционер Пулях, впоследствии выдвинутый из Кузбасса на высокую должность в МГБ, по-тихому доил областную газету, получая оттуда гонорары за ненаписанные материалы, включая хронику ТАСС. Таким манером он получил 42 тысячи рублей.

Чтобы иллюстрировать масштаб коррупции, напомню: в 1950-е годы среднемесячная зарплата по стране была около 600 рублей.

Однако объёмы «хабара» в советские годы всё ж были относительно невелики. Высшее чиновничество получало блага в натуральном и при этом легальном выражении — в виде комфортабельных квартир, часто с казённой мебелью, в возможности лечиться в специальных поликлиниках, отдыхать на курортах, выезжать за границу, отовариваться продуктами и носильными вещами в закрытых распределителях.

Номенклатурные возможности строго ранжировались: что было можно, например, парторгу ЦК на стратегическом предприятии, назначавшемуся Москвой, не полагалось секретарю райкома ВКПб\КПСС или председателю райисполкома, на чьей территории находился тот завод.

Выходить за специально и чётко очерченные рамки считалось проявлением «личной нескромности», каралось понижением в должности, как минимум. Иногда изгнанием из номенклатурного сословия.

С ликвидацией Советов и устранением из системы власти КПСС и других общественных институтов, осуществлявших контрольные функции, коррупция в реформируемой России расцвела, как чертополох на старом пожарище.

Нельзя сказать, что правоохранительные органы унесло коррупционной рекой. Например, в Кемеровской области под следствием и судом по ряду дел, открывавшихся следователями областной прокуратуры, побывали практически все заместители экс-губернатора Кислюка, а одного из них даже убили в бандитской разборке.

До реального срока никто не дошёл, все, включая Кислюка, получили условные сроки либо были амнистированы. А областной прокурор Пахирко за дерзость был отправлен на пенсию…

Возвращаясь к эпизоду, которым был начат комментарий, скажу, что случившееся одновременно внушает и печаль, и оптимизм.

Печально, что в сибирской «глубинке», по определению честной и не развращённой, всё ж завёлся коррупционный червяк. Радостно, что его вырвали и посадили.

И ещё случай из жизни. Старый знакомый, служивший в областной администрации в один из первых годов губернаторства Тулеева, однажды сказал, мол, вот иду на коллегию и не знаю, кем с неё выйду, суров, дескать у нас губер.

«А ты не воруй», — сказал я. «Так все воруют…», — вздохнул собеседник. И, наверное не прислушался к совету, — вскоре его выгнали…

Вы можете оставить комментарий к этому материалуhttps://mediakuzbass.ru/kolonki/58528.html